Феликс Каган - о трофейном кино, американской посылке и самодельном салюте в день Победы
Все меньше тех, кто был на фронте. Но живы те, кто помнит войну не по рассказам. Они были еще детьми, но уже взвалили на свои плечи ответственность взрослых.
В Политехе работает один из таких очевидцев. Это руководитель комплекса музейно-выставочных и ресурсных центров Феликс Иосифович КАГАН. Пятнадцать лет назад у него вышла книжка – «Из памяти коллажи… О войне глазами детства».
Специально для студенческой медиагруппы «Лица» Феликс Иосифович рассказал о тех самых трудных и самых счастливых днях Великой Отечественной войны. День Победы он, десятилетний мальчишка, помнит хорошо.
Семья тогда жила в эвакуации в Чкалове. Сейчас это Оренбург. 9 Мая, по случаю всеобщего праздника, бесплатно крутили кино, но нужно было отстоять очередь за билетом. Как это было, напоминают стихи Ф.И. Кагана:
Двадцать рук меня взметнули
Над толпой галдящих тел –
Ну и тут я вроде пули
Прямо к кассе пролетел.
ФЕЙЕРВЕРК ИЗ ГАЛЬКИ
День Победы. «У касс местного кинотеатра стояли толпы. И тогда взрослые меня просто кинули в толпу. И поверх голов я добрался до окошка. Кассирша расхохоталась и дала мне билеты», - вспоминает этот случай Феликс Иосифович. И зачитывает стихи:
В день Победы, в сорок пятом, -
Это было так давно! –
С боем брали мы, ребята,
Кассу местного кино.
Фильм трофейный, помню внятно,
Хоть прошло изрядно лет.
На сеанс ступай бесплатно,
Только чтобы был билет.
Атакуем, как в футболе,
Раздобудем, хоть умрем.
Я, как стал учиться в школе,
Был бессменным вратарем.
Десять лет, рост – «метр с кепкой»,
Вроде б так себе сложен,
Но стоял в воротах цепко,
Лез без страха на рожон.
Достался, правда, не только билет, но и небольшая трепка за такой рывок вне очереди. Но что это в сравнении с настоящим трофеем?
И хоть порвана рубаха,
И хоть я бока намял,
День Победы нашей, бляха,
Ослепительно сиял!
«Но это еще не все, мы с мальчишками устроили в День Победы салют. Недалеко от переулка был склад трофейного оружия и всей «войной, осевшей в тылу». Мы, пацаны, пацаны, конечно, прознав про это – «охотились». Сделали подкоп под забором, и когда постовой шел спиной, ныряли в проход. Короче говоря, добывали все, что хотели: патроны, которые бросали в горящий огонь, что было очень опасно, и другие вещи», - признался наш собеседник.
Например, грибовидный клапан поршня двигателя самолета. Ножку спиливали, заливали воду в шляпку, и шла бурная реакция. А салют сделали так: взяли пустую консервную банку, отрыли крышку, налили воды и бросили натрий. А сверху накрыли металлической плоской тарелкой, каких в войну было много. Перед этим наполнили ее галькой.
«Все взрывается и тарелка взмывает в небеса. А галька разлетается по металлическим крышам: ты-ты-ты-ты-ты», - вспоминает Феликс Иосифович.
ЕЩЕ ОДИН ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Врезался ему в память и День Победы над Японией – 3 сентября (недавно решением президента В. Путина этот день в нашей стране утвердили датой окончания Второй мировой войны). Накануне мать, работавшая в военторге машинисткой, получила по талону посылку из Соединенных Штатов (по ленд-лизу). А в ней был рабочий черно-синий комбинезон из шевиота «на здорового детину».
«Из него портниха сшила мне костюмчик - курточку, шорты (тогда говорили «короткие штаны») и кепку. И вот 3 сентября - митинг с фейерверком. Народу много. Я надел новый костюмчик – оделся в самое праздничное, что было. Но вот незадача - в толпе с меня кепку содрали. Вот чем запомнилась мне Победа над Японией», - с улыбкой отмечает Феликс Иосифович.
Дети войны помнят, конечно, не только праздники. Сверстники Феликса Иосифовича ходили в госпитали: «У нас была бригада, выступали перед ранеными. Я читал стихотворение Симонова «Сын артиллериста». А до того, как попали в Оренбург, семья Феликса Кагана жила в Беларуси. Отец погиб в 1937-м. Перед началом войны детский сад с Феликсом перевели на дачу под Минском. Местечко Радомка. И мать с братом приезжали его навестить буквально накануне бомбежек. Хотели забрать домой, но не забрали, уехали. А утром была война...
«А КОЖА НЕЖНАЯ – СОЛДАТАМ НА ЗАПЛАТКИ»
«Нам очень повезло, директор детсада организовала дежурство у ближайшей станции, чтобы с ближайшим поездом эвакуировать малышей. Помню, как мы обедали, и вдруг прибегает женщина. Нас подхватили и бежать. А по сторонам летали снаряды. Не по нам, но они жутко выли. Прибежали на станцию. Нас закидали в теплушку. Это там случайно остановился состав, в котором разбитая воинская часть отступала», - рассказал Феликс Иосифович.
Так детей привезли в город на Волге – Хволынск, и превратили детский сад в детский дом. К слову, в Ратомке, которая затем фигурировала в Нюрнбергском процессе, было много пионерлагерей и дач. Большинство из них выехать не успели. Фашисты создали там госпиталя для фашистов и брали у детей кровь для раненых.
Мы жизни кросс невиданной дистанции
Бежим, а в небесах – снарядов гулы.
Но прочие, забытые под Минском,
В палатах доноров, где детские кроватки…
Известны вряд ли скорбные те списки.
А кожа нежная – солдатам на заплатки.
Мать с братом Феликса, тем временем, оказались под Куйбышевым (Самарой), откуда беженцы отправлялись в Среднюю Азию или на восток – Урал, Сибирь. На станции Безымянной мама, держа крепко руку старшего сына (после одной из бомбежек все кинулись в лес, и она мальчика потеряла, нашла чудом только утром) все выспрашивала, не знает ли кто, куда вывезли детей из Ратомки? Но кто мог это знать? Это так далеко. Но, случилось чудо! Один мужчина сказал, что слыхал об отправке детей в Хволынск. Так семья Каганов воссоединилась тем же летом и годы военного лихолетья пережила в Чкалове.